Верховный суд рассказал, когда кредитор может оспорить договор о залоге имущества, который должник заключил незадолго до своего банкротства в качестве поручительства за возврат долга дружественной компанией.
В январе 2019-го ООО «Интеллект Дриллинг Сервисиз» получило кредит в банке «Санкт-Петербург». А в октябре компания «Трансмил» поручилась за возврат этого кредита, отдав в залог банку свою недвижимость. На тот момент до банкротства залогодателя оставалось меньше полугода – дело о банкротстве возбудили уже в январе 2020-го (№ А40-315186/2019). В июле «Санкт-Петербург» уступил часть своих прав требования по кредитному и залоговому договорам банку «ВБРР», а 11 декабря того же года суд начал конкурсное производство в деле о банкротстве «Трансмил».Другой кредитор «Трансмил», банк ВТБ, обжаловал в суде залоговую сделку. По мнению заявителя, его заключение привело к изменению очередности погашения требований Банка СПБ и его правопреемника Банка ВБРР, возникших до совершения оспариваемой сделки. Суды двух инстанций признали договор залога недействительным – они согласились с тем, что сделка изменила порядок расчета с кредиторами. Кроме того, суды указали на осведомленность банка «Санкт-Петербург» о неплатежеспособности «Трансмил» на момент заключения договора залога, опираясь на то, что должник входит в ту же группу компаний, что и основной заемщик.
Арбитражный суд Московского округа с этим не согласился. Кассация посчитала недоказанным факт осведомленности «Санкт-Петербурга» о неплатежеспособности должника или недостаточности его имущества для расчетов с кредиторами. По последней на тот момент отчетности «Трансмил» его активы превышали размер обязательств, а цена залогового имущества составляла менее 1% от их балансовой стоимости. При таких условиях сделку нельзя было оспорить на основании ее подозрительности (п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве).
Верховный суд постановление кассации отменил. Судьи экономколлегии признали: вопрос об осведомленности о платежеспособности либо неплатежеспособности залогодателя изаемщика не входил в предмет доказывания по рассматриваемому спору. Кроме того, наличие на стороне должника или заемщика на дату совершения оспариваемой сделки признаков неплатежеспособности и осведомленности контрагента о данном факте не имели значения для правильного применения положений ст. 61.3 Закона о банкротстве.
«Заявителю достаточно было доказать, что залог в отношении ранее возникшего обязательства установлен в пределах шести месяцев до возбуждения дела о банкротстве либо позже, что им и было сделано в суде первой инстанции», – подчеркнул ВС.
Само по себе непревышение порогового значения в 1% от стоимости активов не является достаточным для вывода о действительности сделки при нарушении качественного критерия, подчеркнули в экономколлегии. При этом у сделки, похоже, не было «экономически обоснованных мотивов», ведь «Трансмил» не получил ничего за предоставление своего имущества в залог.
С учетом этого ВС признал правильными выводы первых двух инстанций – таким образом, договор залога признали недействительной сделкой, а банки «Санкт-Петербург» и «ВБРР» лишились статуса кредитора «Трансмил».
