Должница подарила своему сыну недвижимость незадолго до собственного банкротства, в котором эти сделки признали недействительными. Несмотря на это, нижестоящие суды решили освободить ее от обязательств по итогам процедуры. АС Московского округа с этим не согласился и объяснил, когда правило о списании долга может не применяться.
Дело о банкротстве супругов Татьяны Гравовой и Юрия Фомина по долгам на 85 млн руб. началось в 2017 году (№ А41-63764/2017). За несколько лет процедуры несостоятельности управляющий выявил несколько явно невыгодных для супругов сделок, совершенных незадолго до начала банкротства. Все они были заключены Гравовой: она подарила своему сыну несколько объектов недвижимости, в том числе квартиру и жилой дом. Управляющий оспорил эти сделки, суд признал их недействительными, что позволило частично погасить долги перед кредиторами на сумму 20,4 млн руб.
При этом суды в своих решениях по сделкам не установили в действиях Гравовой злоупотребления правом или недобросовестности. Поэтому, когда процедура подошла к концу, они согласились освободить супругов от исполнения обязательств перед кредиторами. «Само по себе признание по специальным основаниям закона о банкротстве сделок по отчуждению имущества должника недействительными не является самостоятельным основанием для неосвобождения гражданина от обязательств», — согласились АС Московской области и 10-й ААС.С этим решением не согласился один из кредиторов, банк «Славия», который обратился с жалобой в Арбитражный суд Московского округа. Заявитель обратил внимание судей на два обстоятельства. Во-первых, банкротство инициировала сама Гравова, и при этом она не сообщила суду о проведенных сделках с участием сына. Во-вторых, между банком и должницей было соглашение, по условиям которого последняя обязалась не отчуждать имущество стоимостью больше 1 млн руб.
Кассационный суд отменил решения нижестоящих судов по этому делу и подчеркнул, что освобождение должника от долгов не выступает правовой целью банкротства гражданина: «Напротив, данный способ прекращения исполнения обязательств должен применяться в исключительных случаях». При этом судьи отметили, что факты недобросовестного поведения и злоупотребление правом могут быть установлены в любом определении суда, даже о завершении банкротной процедуры. Суды в таком случае не ограничены решениями, принятыми по конкретным сделкам.
Тем более сделки должницы были оспорены на основании п. 2 ст. 61.2 закона «О банкротстве». Для применения этой статьи необходима совокупность обстоятельств: сделка совершена, чтобы причинить вред, другая сторона знала о цели сделки и в результате ее совершения причинен вред кредиторам.
Поэтому вопрос об освобождении супругов от долгов по итогам банкротства вернули на новое рассмотрение в первую инстанцию.
