Неотступный процент

Процентное вознаграждение арбитражному управляющему не полагается, если долги перед кредиторами в банкротстве были погашены за счет денег от получения отступного, а не от продажи имущества на торгах. Такое решение вынес Верховный суд (ВС) РФ, продолжив тренд на снижение сумм выплат управляющим и повышение требований к их работе. Опрошенные «Ъ» банкротные эксперты сомневаются в безусловной справедливости этой позиции, предупреждая о возможных схемах для злоупотреблений как со стороны управляющих, так и кредиторов.

ВС 9 июня опубликовал определение экономколлегии по крайне дискуссионному вопросу, касающемуся выплат процентов арбитражным управляющим (АУ). Важное для практики решение вынесено в рамках дела о несостоятельности ЗАО «ТПГК-Финанс» (признано банкротом в декабре 2017 года). Его конкурсный управляющий Евгений Врубель пытался продать на торгах найденное у должника имущество — дебиторскую задолженность на 38,17 млрд руб. Но из-за отсутствия заявок на участие торги не состоялись. Публичное предложение актива по сниженной цене тоже не нашло покупателей, после чего собрание кредиторов компании разрешило передать дебиторскую задолженность банку «Траст» (один из кредиторов) в качестве отступного за 569 млн руб. Полученными средствами была погашена часть долгов ЗАО перед кредиторами — на 553,23 млн руб. (менее 25% требований).

По закону конкурсному управляющему выплачивается фиксированное вознаграждение в размере 30 тыс. руб. в месяц. Кроме того, ему полагаются проценты, которые рассчитываются от суммы удовлетворенных требований кредиторов, их размер зависит от процедуры банкротства. В процедуре конкурсного производства управляющий может получить от 3% (если погашено до 25% долгов банкрота) до 7% (погашено свыше 75% долгов), которые выплачиваются из конкурсной массы. По данным Федресурса, средний процент погашения долгов в банкротстве юрлиц в 2020 году составил 4,4%, в 2021-м — 3,5%.

Господин Врубель счел, что вправе получить 3% (16,6 млн руб.) погашенной суммы, и обратился за утверждением вознаграждения в суд. Банк «Траст» выступил против, считая, что деньги, полученные от кредитора по отступному, вообще не должны учитываться в расчете процентов АУ. Суды трех инстанции согласились выплатить 3% управляющему, признав, что в его действиях не было нарушений и он действовал добросовестно. Но «Траст» обжаловал это решение в ВС, добавив к предыдущему довод о том, что стимулирующая часть вознаграждения АУ полагается за активную и эффективную работу, а тот действовал «пассивно» и «формально» и не пополнял конкурсную массу должника. Спор передали в экономколлегию, которая в итоге поддержала аргументы банка, отказав АУ.

ВС отметил, что вознаграждение управляющего носит «частноправовой характер» и может быть «соразмерно уменьшено», если тот ненадлежащим образом исполнял свои обязанности. При этом вознаграждение АУ выплачивается за счет поступивших от продажи имущества должника средств, и, по мнению коллегии, туда не включаются суммы долгов, которые были выплачены кредиторам за счет денег от отступного. Погашение требований кредиторов в результате отступного, пояснил ВС, говорит о «нерезультативности проведенных АУ мероприятий по реализации имущества должника». Если по результатам торгов и публичного предложения покупатель не нашелся, «то предполагается, что такое невостребованное имущество неликвидно и его стоимость близка к нулевой», поэтому соглашение об отступном является «крайней и вынужденной мерой».

Таким образом, «Евгений Врубель не имел права на вознаграждение, так как погашение требований кредиторов осуществлено исключительно за счет имущества, переданного в качестве отступного», резюмировала коллегия.

Эта позиция еще больше ограничивает возможности АУ получить проценты за ведение банкротных дел. Напомним, в прошлом году ВС решил, что проценты управляющим полагаются лишь за внесение «существенного вклада» в исход процедуры (см. «Ъ» от 26 августа 2021 года). До этого выплаты АУ снижали только в случае ненадлежащего исполнения им своих обязанностей.

По словам юриста практики «Сопровождение процедур банкротства и антикризисный консалтинг» юрфирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Юлии Ющик, проблема выплаты процентной части вознаграждения АУ «давно назрела». Советник юрфирмы Saveliev, Batanov & Partners Юлия Михальчук отмечает, что суд поставил «на разные чаши весов» старание управляющего и выгоду для кредиторов: «И если стараний было много, но эффекта они не дали — то платить, получается, не надо».

Управляющие называют позицию ВС «не совсем справедливой». АУ Сергей Домнин считает спорными выводы коллегии о непополнении конкурсной массы в результате отступного и о том, что это вынужденная мера для кредитора. В случае отступного «кредитор добровольно приобретает имущественное благо, заинтересован в этом активе и готов заплатить за него» — по существу это ничем не отличается от интереса обычного участника торгов или залогового кредитора, оставляющего предмет залога за собой, поясняет господин Домнин.

По словам гендиректора союза АУ СРО «Северная столица» Валерии Герасименко, закон о банкротстве предусматривает процентное вознаграждение управляющего как часть общего вознаграждения, а нормы о порядке расчета устанавливают только порядок определения суммы. «Сам закон не связывает возможность и сумму выплаты с теми или иными мероприятиями процедуры»,— указывает она.

Юлия Ющик согласна, что ВС «крайне категоричен»: он фактически констатирует неэффективность управляющего, не поясняя, что еще тот мог сделать для продажи актива.

С другой стороны, по ее словам, «огромные суммы процентных вознаграждений управляющих при минимальном погашении реестра вызывают недоумение, особенно в случае, если актив был не продан, а оставлен кредиторами за собой». Тем не менее госпожа Ющик считает, что заключение отступного не должно полностью лишать АУ права на стимулирующее вознаграждение.

Кроме того, есть риск, что предлагаемый подход может спровоцировать как управляющих, так и кредиторов «уйти в крайность». Так, если для получения процентов нужно показать хоть какой-то результат, АУ может действовать по нижней планке выгоды для кредиторов, предполагает Юлия Михальчук: «Например, он может содействовать тому, чтобы активы должника были выставлены на торги по заниженной цене и гарантированно продались». Позиция по сути призывает к тому, чтобы АУ не заботился об интересах кредиторов, которые от передачи в отступное получат больше денег, а настаивал на дальнейшем снижении цены актива и его продаже, в результате чего долгов будет погашено меньше, рассуждает господин Домнин. В свою очередь, он видит возможность схемы, при которой «мажоритарный кредитор сможет так организовать определение порядка продажи актива и его начальной цены, а затем и оформления отступного, что АУ не сможет с этим ничего поделать». «В итоге и кредитор получит актив, и АУ останется без процентов»,— заключает Сергей Домнин.