Для взыскания убытков с приставов недостаточно одного лишь факта незаконности их действий, решил Верховный суд.
Истец в таком деле должен объяснить, возникли ли вообще у него убытки и каким образом.
В 2019-м компания «Вагон» обанкротилась (дело № А79-9591/2019). Судебный пристав возбудил против должника несколько исполнительных производств, списал со счета компании 211 469 руб. и перевел их по исполнительным документам. «Вагон» посчитал такие действия незаконными и обжаловал их через суд. Истец указал, что не был извещен об исполнительных производствах, а некоторые из требований возникли после его банкротства, поэтому их следовало включить в реестр требований кредиторов (дело № 88а-4958/2021). Суд согласился с такой позицией и признал незаконными действия пристава.
Тогда «Вагон» решил взыскать с Федеральной службы судебных приставов 211 469 руб. как убытки (дело № А40-267258/2021). Три инстанции удовлетворили иск, но ФССП с таким решением не согласилась и написала жалобу в Верховный суд. Она считает, что действия пристава изменили порядок исполнения обязательств банкрота, но не привели к возникновению убытков. Долги, которые перечислены по исполнительным листам, возникли на основании решения суда и полностью законны. Если иск «Вагона» о взыскании 211 469 руб. удовлетворить, то компания получит неосновательное обогащение.
Вывод судов о наличии убытков АО «Вагон» основан исключительно на факте незаконности постановлений и действий судебного пристава-исполнителя, отметили судьи экономколлегии. Но этого недостаточно. Судам следовало выяснить у истца, каким образом, по его мнению, фактически погашенная исполнительным производством задолженность привела к возникновению у него убытков. Этого сделано не было, поэтому решение о взыскании денег с ФССП в ВС назвали преждевременным. Спор вернули на новое рассмотрение в АСГМ.
