Если должник пытался спрятать единственное жилье от кредиторов — повлияет ли это на решение суда о включении имущества в конкурсную массу? Ответ на этот вопрос искал Верховный суд в одном из недавних банкротных споров.
Единственное жилье банкрота Елены Скворцовой — дом в Подмосковье. Незадолго до собственного банкротства она подарила дом своему отцу Александру Крюкову. Но финансовый управляющий оспорил сделку, имущество вернулось в конкурсную массу. А потом его продали посредством публичного предложения. С покупателем заключили договор купли-продажи.
Но регистрация договора была приостановлена. Крюкова и Скворцов заявили об исключении дома из конкурсной массы как единственного жилья должницы. АСГМ удовлетворил их требование.
Однако суды проверочных инстанций обратили внимание, что истцы не оспорили решение о признании дарения дома недействительной сделкой, и отметили злоупотребление правом при заключении этой сделки. При таких обстоятельствах они отказали должнику в сохранении прав на дом (дело № А40-208133/2019).
Скворцова не согласна с таким решением: в жалобе в Верховный суд она настаивает, что недействительная сделка не меняет статус дома как единственного жилья. Экономколлегия разобралась в деле, отменила решения апелляции и кассации и «засилила» позицию АСГМ. Таким образом, дом исключат из конкурсной массы в деле о банкротстве Скворцовой и должница сможет сохранить единственное жилье.
