На прошлой неделе завершился юбилейный, X Петербургский международный юридический форум (ПМЮФ).
Впервые после начала пандемии он прошел офлайн, но не на Дворцовой площади, как все привыкли, а в Шушарах — на площадке «Росконгресса», нового организатора форума. Большинство тем касалось политики и санкций, а собственно деловых панелей, в отличие от прошлых лет, оказалось гораздо меньше, как и самих юристов, включая и внешних консультантов, и инхаусов.Многих (из немногочисленных) участников удивило и то, что Банкротный форум, который раньше был яркой самостоятельной частью ПМЮФ и состоял примерно из десятка сессий, в этом году не сделали вовсе. Официально это никак не объяснялось, но по слухам, был установлен чуть ли не запрет на банкротную тематику. Знакомые юристы полагают, что причина проста: «не светить финансовые проблемы бизнеса», показать, как «в России все хорошо и хорошеет с каждым днем», а «банкротство грозит только прогнившему Западу».
Единственный раз слово «банкротство» возникло только на круглом столе ФНС и в весьма показательном контексте. Мероприятие называлось «Без банкротства». Служба вместе с Минэкономики рассуждала о возможности реструктуризации долгов без запуска процедуры и ликвидации компаний. Под конец дискуссии ведомства вместе с ТПП РФ и Ассоциацией российских банков торжественно подписали меморандум — соглашение о намерении способствовать реабилитации должников.
Впрочем, пока неясно, какими могут быть практические последствия этой инициативы помимо декларативных заявлений о готовности кредиторов и ФНС совместными усилиями искать варианты выхода бизнеса из кризиса на некой специально создаваемой для этого площадке. Тем более непонятны перспективы урегулирования долгов перед бюджетом, поскольку, в отличие от других кредиторов, налоговики не могут списать задолженность и вправе лишь предоставить отсрочку или рассрочку.
Другие вопросы, касающиеся банкротства и проблем кредиторов, на официальных сессиях не обсуждались. В соседнем с «Экспофорумом» «Хилтоне» 30 июня, в первый день форума, прошли «дебаты» о необходимости реформы института субсидиарной ответственности, но мероприятие подчеркнуто проводилось российским Forbes не в рамках ПМЮФ и в узком кругу участников.
Замалчивание банкротных тем на, без сомнения, самом масштабном правовом мероприятии года в России заставляет насторожиться. Ведь тишина не означает отсутствия проблем на этом поле, а скорее попытку их скрыть.
Между тем обсудить было что. Так, правительственный законопроект о глобальной реформе банкротства больше года висит в Госдуме с кучей замечаний, а призывы к разработке новых реабилитационных процедур пока вылились лишь в предложение Минэкономики о досудебной санации, похожей на слегка измененный механизм мирового соглашения.
В конце концов, введенный 1 апреля тотальный банкротный мораторий тоже повлек много вопросов с его применением в части запрета принудительного взыскания долгов и возможностей для кредиторов все-таки получить свои деньги. При этом большинство должников, по данным Федресурса, предпочло сохранить защиту от кредиторов: на 30 июня зарегистрировано лишь 18 722 отказа от моратория со стороны юрлиц (всего в РФ их более 3 млн) и 419 от граждан, включая ИП. Как следствие, резко упало количество официальных сообщений кредиторов о намерении банкротить своих должников — в 8 раз (до 993 штук) за апрель—июнь к аналогичному периоду прошлого года.
Но очевидно, что это всего лишь передышка и к октябрю, когда истекает срок моратория, кредиторы с должниками окажутся лицом к лицу со всеми нерешенными вопросами в условиях старой ликвидационной процедуры. Так, может быть, стоит все-таки хотя бы начать обсуждать их заранее?
