Кредиторы купили банкроту небольшую квартиру, чтобы переселить его и продать более вместительное прежнее жилье. Должник не согласился с этим и оспорил решение кредиторов в судебном порядке, причем Верховный суд в итоге согласился с его доводами. КС разъяснил, можно ли приобщить таким образом единственное жилье к конкурсной массе.
Конституционный суд напомнил, что запрет на продажу единственного жилья банкрота не абсолютен. Суд должен изучить обстоятельства приобретения такого жилья и соотнести, в частности, с датой возникновения долга. Если должник приобрел его со злоупотреблениями, единственное жилье можно, к примеру, продать и заменить на меньшее по площади. Это следует из определения, которое КС опубликовал 17 июня.
История вопроса
Жителя Ижевска Дмитрия Стружкина суд признал несостоятельным (дело № А71-16753/2017). В ходе реализации его имущества выяснилось, что взыскание нельзя обратить на двухкомнатную квартиру банкрота, так как это его единственное жилье. Кредиторы приняли решение передать Стружкину квартиру площадью 19,8 квадратных метров, а его прежнее жилье площадью 40,3 квадратных метра включить в конкурсную массу.
Единственное жилье банкрота:
Банкрот оспорил это решение кредиторов в АС Удмуртской республики. Суд согласился с банкротом и отменил это решение. Но 17-й ААС и АС Уральского округа отменили решение первой инстанции. При этом они ссылались на постановление КС от 14 мая 2012 года № 11-П, которое допускает замену единственного жилья должника на другое при соблюдении баланса интересов банкрота и кредиторов.
Экономколлегия Верховного суда «засилила» решение первой инстанции и отменила постановления апелляции и кассации. При этом ВС указал, что квартиру Стружкина нельзя признать роскошным жильем. Постановление КС № 11-П подразумевало, что в законодательство должны были внести соответствующие изменения; до того, как эти изменения вступят в силу, отказывать в иммунитете на единственное жилье нельзя, решил ВС.
Тогда один из кредиторов, Алексей Лебедев, обратился в Конституционный суд. Он просил проверить абзац второй ч. 1 ст. 446 Гражданского процессуального кодекса и п. 3 ст. 213.25 закона «О несостоятельности (банкротстве)» на соответствие Основному закону. По мнению заявителя, правоприменительная практика по этим нормам лишает кредиторов возможности защититься от злоупотребления со стороны гражданина-должника.
Позиция КС
Конституционный суд указал, что апелляция и кассация обоснованно сослались на его постановление от 2012 года. Аналогичную позицию он выразил и в более раннем постановлении от 26 апреля 2021 года № 15-П. В нем КС уже указывал, что спорные нормы по своему конституционному смыслу не могут быть основанием безусловного отказа в обращении взыскания на жилье банкрота. Если у должника и его семьи остается жилье площадью не меньше, чем предусматривают условия социального найма, и в том же населенном пункте, то суд может отказать в применении исполнительского иммунитета.
При этом суд, принимая решение об отказе в иммунитете, может также исходить из того, что жилье приобретено со злоупотреблениями. Для этого нужно учесть, в частности, не продал ли должник другое имущество для приобретения этого жилья, и сопоставить дату такой продажи с моментом, когда кредиторы потребовали от него долг, указал КС.
Поскольку Конституционный суд уже разрешил вопрос о применении спорных положений, и прежнее постановление по этому вопросу остается в силе, КС отказал в рассмотрении жалобы Алексея Лебедева.
Безнадежность для должников и бездействие законодателя
«Конституционный суд последовательно продолжает менять нашу реальность», – говорит партнер КА Ковалев, Тугуши и партнеры Сергей Кислов. На момент принятия апрельского постановления судебная практика скорее защищала иммунитет единственного жилья. Но теперь такие случаи будут рассматриваться только в соответствии с критериями этого постановления, как минимум до внесения соответствующих изменений в законодательство, указал Кислов.
Это однозначно плохо для текущих должников – у них по итогам банкротства не остается почти что ничего, и шансов на «новую жизнь» теперь стало меньше, полагает он. При таких условиях никого не напугаешь субсидиарной ответственностью. Для будущих должников эти перемены к лучшему. Они должны понимать, что банки готовы выдать кредит и по половине удостоверяющего личность документа.Существует дисбаланс между личными правами банкрота и его семьи и интересами кредиторов, отмечает руководитель практики земельных и имущественных отношений Alliance Legal Consulting Group Ольга Калинченко. Поэтому КС последовательно разъясняет, как в отсутствие формальных критериев определить «роскошное» и «пригодное для проживания» жилье. «В сложившейся ситуации ждем, когда законодатель выполнит свои обязанности, вытекающие из апрельского постановления КС, и внесет надлежащие изменения в положения ГПК об имущественном иммунитете», – говорит Калинченко.
КС в очередной раз указал как законодателю, так и судам на необходимость не только установить факт наличия у должника единственного пригодного для проживания жилого помещения, но и возможность обратить взыскание на это помещение без ущерба для должника и членов его семьи, отмечает партнер BMS Law Firm , адвокат Денис Фролов.В тех редких случаях, когда суды разрешали отобрать единственное жилье, кредиторы сначала приобретали для должника квартиру с соблюдением норм по минимальной жилой площади, а затем направляли требования об обращении взыскания на его прежнюю квартиру. После очередного разъяснения КС есть вероятность, что суды будут чаще реализовывать такую схему в отношении роскошного жилья, говорит Фролов.
Постановление КС РФ – продолжение линии, принятой им почти 10 лет назад и связанной с бездействием законодателя, полагает Владимир Шалаев, партнер ООО «Правовая группа». Единственное жилье должно обеспечивать потребность в жилом помещении для проживания должника и его семьи, а не способствовать защите от взыскания с него денежных средств, прикрываясь исполнительским иммунитетом.
